Лила, расстановки и личностная проблематика
«Лила» – это практика моделирования развития человека в игровой форме в контексте ведической картины мира. Собственно, слово «лила» и обозначает «игра». Только особенность этой игры в том, что она начинается с нашего рождения и продолжается, пока персонаж не решит окончить игру. Смертью игра не заканчивается, скорее, мы начинаем новый раунд.
Особенность «Лилы» в том, что жизнь рассматривается как прохождение различных состояний и аспектов, которые в своей совокупности показывают персональный путь реализации.
Ещё одна особенность – игроку следует быть лояльным к картине мира индуизма (или буддизма). Ведь игра и цель цель подразумевает смысловое поле, где понятия кармы или дхармы являются самоочевидными. Хотя, даже ортодоксальный христианин при должной интерпретации может получить от игры полезный урок.
Игрок, передвигаясь по игровому полю, попадает на позиции жизненных «препятствий» (в игре это «змеи»), тогда он опускается вниз или на позиции «ресурсов» («стрел»), тогда он поднимается вверх.
В игре есть общая тенденция: часто игроки, достаточно успешно добравшись до верхних позиций, «падают» вниз посредством того или иного препятствия-змеи. И тогда, в нижнем секторе поля многократно попадают на позиции одних и тех же препятствий. Нужно отметить, что поле горизонтально поделено по чакрам. Поэтому, движение вверх это ещё и движение в сторону овладения чакральными энергиями. Я предлагаю игрокам истолкование, что каждая чакра соответствует приблизительно семи годам жизни. Соответственно, первые семь лет человек проводит в энергиях и восприятии первой чакры, и так дальше.
Бывает, что игроки достаточно быстро передвигающиеся по полю Лилы, потом несколько раз проходят через опыт препятствий-змей первых двух чакр, через неотработанный опыт детско-подростковых переживаний. Говорить о случайности не приходится, уже накоплен некоторый опыт игры.
Даже такая специфическая культурная и смысловая модель, как игра «лила», подтверждает важность детско-родительской проблематики в судьбе каждого человека. В этом смысле понятно, почему при современной доступности различного рода учителей и практик, так мало людей действительно реализованных. Сделаю предположение, что именно боль и попытка её преодолеть часто является стимулом духовных исканий. Такой практик при достаточном уровне усердия и везения, может подняться на достаточно высокие уровни реализации и приобретает уникальный опыт практик работы с сознанием, но не психики.
Часто, работая с сознанием, многие практики игнорируют личную проблематику, думая, что они уже превозмогли в себе человеческое. Ан нет.
На самом пике высоких состояний Вселенная такого успешного психонавта со всей мочи, сугубо из сострадания, грохает об землю, возвращая к истокам проблемы. Правда, мало кто воспринимает это как намёк. Часто – это серьезный удар по авторитетности применяемой практике и ученик, отдышавшись, идет искать более эффективную школу.
Если сравнивать расстановки и Лилу, то расстановки в основном используются как метод краткосрочной терапии, когда человек решает свою тактическую задачу, не погружаясь в сложные аспекты своих экзистенциальных и мировоззренческих задач.
В «Лиле» человеческая судьба показана глобально, от момента рождения и до высшей точки развития, а в расстановках «динамики» показывают отдельный эпизод судьбы. В этом смысле комбинация «Лилы» как стратегии и расстановок, как тактики, может быть интересным способом выявления препятствий.
Лила удобна тем, что предоставляет готовый контекст, где предусмотрены базовые смыслы и позиции человека как развивающегося существа. Остается только поместить в эту среду фигуру.
Предполагаю возражения, что решать свои религиозные вопросы лучше в пространстве церкви или общины, там знают лучше. Вероятно, так и есть. Но я подозреваю, что религиозные структуры обладают некоторой инерцией и воспринимают верующих в статике, такими, как они были тысячи лет назад. Общество существенно изменилось, особенно в последние лет пятьдесят, современный индивид обладает интеллектуальной автономностью и настроенностью на личную практику. При этом он имеет багаж личной проблематики, о которой он иногда и не догадывается.
Допускаю, что подлинно религиозный человек справляется со своей проблематикой в рамках традиции. Но я наблюдаю людей вокруг себя и могу сказать, что им точно не хватает таких вспомогательных практик, которые бы позволили отпустить и закрыть тему семейных динамик. Есть такая версия, что метод расстановок лучшее средство для этого.
Комбинируя расстановки и другие инструменты, человек и общество получают эффективные и наглядные практики развития.
27.07.14
